Неточные совпадения
Он ясно видел, что весь
свет и жена
требовали от него чего-то, но чего именно, он не мог понять.
Анна первое время избегала, сколько могла, этого
света княгини Тверской, так как он
требовал расходов выше ее средств, да и по душе она предпочитала первый; но после поездки в Москву сделалось наоборот.
Никогда еще невозможность в глазах
света его положения и ненависть к нему его жены и вообще могущество той грубой таинственной силы, которая, в разрез с его душевным настроением, руководила его жизнью и
требовала исполнения своей воли и изменения его отношений к жене, не представлялись ему с такою очевидностью, как нынче.
Видишь, Родя, чтобы сделать в
свете карьеру, достаточно, по-моему, всегда сезон наблюдать; если в январе спаржи не
потребуешь, то несколько целковых в кошельке сохранишь; то же в отношении и к сей покупке.
— Томилину — верю. Этот ничего от меня не
требует, никуда не толкает. Устроил у себя на чердаке какое-то всесветное судилище и — доволен. Шевыряется в книгах, идеях и очень просто доказывает, что все на
свете шито белыми нитками. Он, брат, одному учит — неверию. Тут уж — бескорыстно, а?
Есть еще сибариты, которым необходимы такие дополнения в жизни: им скучно без лишнего на
свете. Кто подаст куда-то запропастившуюся табакерку или поднимет упавший на пол платок? Кому можно пожаловаться на головную боль с правом на участие, рассказать дурной сон и
потребовать истолкования? Кто почитает книжку на сон грядущий и поможет заснуть? А иногда такой пролетарий посылается в ближайший город за покупкой, поможет по хозяйству — не самим же мыкаться!
— Мы высказались… отдаю решение в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не обману даже теперь, в эту решительную минуту, когда у меня голова идет кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не
требую ее и от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь больше всего на
свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, — кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
Лет тридцати, возвратившись из ссылки, я понял, что во многом мой отец был прав, что он, по несчастию, оскорбительно хорошо знал людей. Но моя ли была вина, что он и самую истину проповедовал таким возмутительным образом для юного сердца. Его ум, охлажденный длинною жизнию в кругу людей испорченных, поставил его en garde [настороже (фр.).] противу всех, а равнодушное сердце не
требовало примирения; он так и остался в враждебном отношении со всеми на
свете.
Христианское воззрение приучило к дуализму и идеальным образам так сильно, что нас неприятно поражает все естественно здоровое; наш ум, свихнутый веками, гнушается голой красотой, дневным
светом и
требует сумерек и покрывала.
Этот анекдот, которого верность не подлежит ни малейшему сомнению, бросает большой
свет на характер Николая. Как же ему не пришло в голову, что если человек, которому он не отказывает в уважении, храбрый воин, заслуженный старец, — так упирается и так умоляет пощадить его честь, то, стало быть, дело не совсем чисто? Меньше нельзя было сделать, как
потребовать налицо Голицына и велеть Стаалю при нем объяснить дело. Он этого не сделал, а велел нас строже содержать.
Доселе я ничего не знал ни об алчущих, ни о жаждущих и обремененных, а видел только людские особи, сложившиеся под влиянием несокрушимого порядка вещей; теперь эти униженные и оскорбленные встали передо мной, осиянные
светом, и громко вопияли против прирожденной несправедливости, которая ничего не дала им, кроме оков, и настойчиво
требовали восстановления попранного права на участие в жизни.
Гносеология, как и все на
свете,
требует своего оправдания в религиозной жизни.
Иногда я доводил ее до того, что она как бы опять видела кругом себя
свет; но тотчас же опять возмущалась и до того доходила, что меня же с горечью обвиняла за то, что я высоко себя над нею ставлю (когда у меня и в мыслях этого не было), и прямо объявила мне, наконец, на предложение брака, что она ни от кого не
требует ни высокомерного сострадания, ни помощи, ни «возвеличения до себя».
Успокоенные ликвидаторы,
потребовав на бегу еще графин очищенной, вновь скрылись в каюту, и я за ними. Адвокат окончательно разыгрался и сыпал случаями из своей юридической практики. Он весь сиял: из каждой поры его организма, словно от светящегося червячка, исходил загадочный
свет.
Свет небесный воссияет,
Барабан зорю пробьет, —
Старший двери отворяет,
Писарь
требовать идет.
Нас не видно за стенами,
Каково мы здесь живем;
Бог, творец небесный, с нами,
Мы и здесь не пропадем.
и т. д.
Дня через два, перед
светом, три человека подъехали к городскому валу и
требовали опять Шелудякова.
Вы ошибаетесь!.. не
требовать любви
И не выпрашивать признанья
Решилась я приехать к вам.
Забыть и стыд и страх, всё свойственное нам.
Нет, то обязанность святая:
Былая жизнь моя прошла
И жизнь уж ждет меня иная;
Но я была причиной зла,
И,
свет навеки покидая,
Теперь всё прежнее загладить я пришла!
Я перенесть свой стыд готова,
Я не спасла себя… спасу другого.
Ax!.. я едва дышу… он всё бежал за мною,
Что если бы он сорвал маску… нет,
Он не узнал меня… да и какой судьбою
Подозревать, что женщина, которой
светДивится с завистью, в пылу самозабвенья
К нему на шею кинется, моля
Дать ей два сладкие мгновенья,
Не
требуя любви, — но только сожаленья,
И дерзко скажет — я твоя!..
Он этой тайны вечно не узнает…
Пускай… я не хочу… но он желает
На память у меня какой-нибудь предмет,
Кольцо… что делать… риск ужасный!
Он приказал узнать, кто там кричит голосом без радости, и ему сказали, что явилась какая-то женщина, она вся в пыли и лохмотьях, она кажется безумной, говорит по-арабски и
требует — она
требует! — видеть его, повелителя трех стран
света.
Тогда в
свете жили не по-нынешнему: появившиеся впоследствии времени козёры тогда или вовсе не были известны, или их попросту называли «болтунами» и держали в презрении вроде известного героя грибоедовской комедии Загорецкого. Тогда, собравшись в дом, или танцевали до упаду, или занимались так называемыми «играми», из которых многие
требовали от участников и ума и некоторой образованности.
— Не дальше и не ближе, как Москва от французов. Что если бы… на
свете все круговая порука, и ежели французы побывают в Москве, так почему бы, кажется, и нам не загулять в Париж? К тому ж и вежливость
требует…
— Господин подпоручик! — сказал Зарядьев, — завтра чем
свет извольте отправить гребцов за крепким караулом в главную квартиру, а под захваченный вами неприятельской провиант
потребуйте — также завтра — из ближайшего парка нужное число форшпанок [перекладных (нем.)].
Еще Пушкин сказал: «
Свет не карает заблуждений, но тайны
требует для них!» [«
Свет не карает заблуждений, но тайны
требует для них!» — строки из стихотворения Пушкина «Когда твои младые лета» (1829):]
— Как легко, сделав человека несчастным, сказать ему; будь счастлив! — всё на
свете может поправиться!.. Ольга, слушай, в последний раз говорю тебе; я люблю больше, чем ты можешь вообразить; это огонь… огонь… о, пойми меня… у меня нет слов… я люблю тебя! если ты не понимаешь этого, то всё остальное напрасно… отвечай; чего ты от меня
требуешь? каких жертв?..
И тут же, хотя никто и не
требовал от меня в одиночестве у лампы ипекакуанки, я малодушно перелистал рецептурный справочник, проверил ипекакуанку, а попутно прочитал машинально и о том, что существует на
свете какой-то «инсипин». Он не кто иной, как «сульфат эфира хининдигликолевой кислоты»… Оказывается, вкуса хинина не имеет! Но зачем он? И как его выписать? Он что, порошок? Черт его возьми!
Сапожник начинает смутно понимать, что сколько есть на
свете ног, столько же должно быть и сапогов; администратор, судья, финансист догадываются, что сзади их профессий есть нечто, что движется и заявляет о своей конкретности, что
требует, чтоб к нему, а не его примеривали.
Это приходило к нему на ум не тогда, когда, занятый весь своей работой, он забывал и питье, и пищу, и весь
свет, но тогда, когда, наконец, сильно приступала необходимость, когда не на что было купить кистей и красок, когда неотвязчивый хозяин приходил раз по десяти на день
требовать платы за квартиру.
Свет не карает заблуждений,
Но тайны
требует для них!
Вы только вспомните, как эти люди поняли вас и вместе с тем осмелились
требовать от меня, чтобы я манкировал вашею дружбою, которая для меня, может быть, дороже всего на
свете; конечно, я их не послушал, однако все-таки в умах их было это нелепое намерение.
И вот, в тесной связи с этим процессом, Прошке становилось все грустнее жить на белом
свете. Всякий промысел
требует приспособления к изменяющимся обстоятельствам, а Прошка не чувствовал себя способным к такому применению. Бывало, когда темной ночью какой-нибудь молодец проходил с ломом (фомкой) или иным орудием своего промысла мимо будки, будочник смотрел на него равнодушным взглядом. Зевнув и понюхавши табачку, он уходил в свою будку и, располагаясь на сон грядущий, сообщал «будочнице...
Он думает, что только для него
Я одеваюсь, как прилично мне.
Возможно ль быть самолюбиву так,
Возможно ль быть так глупу — как мужья?..
Да странно, что так много
требуют от нас;
Ужель мы созданы блистать красой своею
Для одного лишь в
свете?
Женя думала, что я, как художник, знаю очень многое и могу верно угадывать то, чего не знаю. Ей хотелось, чтобы я ввел ее в область вечного и прекрасного, в этот высший
свет, в котором, по ее мнению, я был своим человеком, и она говорила со мной о Боге, о вечной жизни, о чудесном. И я, не допускавший, что я и мое воображение после смерти погибнем навеки, отвечал: «Да, люди бессмертны», «Да, нас ожидает вечная жизнь». А она слушала, верила и не
требовала доказательств.
Им никогда не придет в голову взглянуть на себя серьезно, задать себе вопрос — зачем они живут на
свете и что такое составляют они среди общества, от которого
требуют и получают всякого рода блага и услуги.
Если твои глаза не умеют отдохнуть на тебе самом, то не моги
требовать от меня отдыха для твоих глаз, которые, à propos [Кстати (франц.).], очень хороши у тебя при лунном
свете!
— Знаю, родная, все знаю, — со вздохом ответил Герасим. — Только ты смотри у меня, невестушка, не моги унывать… В отчаянье не вдавайся, духом бодрись, на
света Христа уповай… Христос от нас, грешных, одной ведь только милости
требует и только на нее милости свои посылает… Все пошлет он, милосердный, тебе, невестушка, и пашню, и дом справный, и скотинушку, и полные закрома…
— Нет, извините, мне это нужно, и это можно!
Свет не карает преступлений, но
требует от них тайны. А впрочем, это уж мое дело.
— Никогда на
свете! Успешное исполнение такой роли
требует характера.
— Судите сами, chère Lara, — говорила она, — какое же будет ваше положение: вы так молоды, так хороши и… припомните стих Пушкина: «
свет не карает преступлений, но тайны
требует у них», меж тем как вы все начали оглаской и… я боюсь, как бы вы себе не заперли повсюду двери.
Этот неловкий вопрос бросил некоторый
свет на то, что сделано с бедной Ларой. Александра Ивановна поспешила ответить, что она об этом не думала, но что, вероятно, если б оказалось, что ее бог наказал человеком, который, принявши от нее любовь, еще готов принять и даже
потребовать ее отречения от любви к нему для его счастия, то она бы… пропала.
Если каждый случай
требует своей логики от человека, то тем более каждый живой человек
требует, чтоб относились к нему, как именно к нему следует относиться, а не как ко всем на
свете.
Все это было напечатано и вышло в
свет, а на другой день к Кишенскому влетела Ванскок и, трепля косицами и раздувая ноздри,
потребовала внимания к листу бумаги, измаранному ее куриными гиероглифами.
Но приговор о неисправимости Лары показался Синтяниной обидным, и она ответила своей собеседнице, что нравственные переломы
требуют времени, и, к тому же, на
свете есть такие ложные шаги, от которых поворот назад иногда только увеличивает фальшь положения. Бодростина увидела здесь шпильку, и между двумя дамами началась легкая перепалка. Глафира сказала, что она не узнает Синтянину в этих словах и никогда бы не ожидала от нее таких суждений.
Оплакивая в канаве свое падение, я проникался духом смирения: я порицал свободу (и это так рано!), и жаждал какой-то сладкой неволи, и тосковал о каком-то рабстве — рабстве сладком, добром, смирном, покорном и покойном, — словом, о рабстве приязни и попечительности дружбы, которая бы
потребовала от меня отчета и нанесла бы мне заслуженные мною укоры, нанесла бы тоном глубоким и сильным, но таким, который бы неизбежно смягчался и открывал мне будущее в спокойном
свете.
— Ты мудр, как змий, и прекрасен, как солнце! Большего ты не можешь
требовать от судьбы. Она одарила тебя всеми своими дарами. Ты самый прекрасный, самый мудрый и самый добрый король, какой только есть на
свете.
Что ее за положение теперь! Вдова — не вдова, и не девушка и свободы нет. Хорошо еще, что муж детей не
требует. По его беспутству, какие ему дети; но настанет час, когда он будет вымогать из нее что может этими самыми детьми… Надо заранее приготовиться… Вот так и живи! Скоро и тридцать лет подползут. А видела ли она хоть один денек
света, радости, вот того, чем зачитываются в книжках?! Нужды нет, что после бывает горе, без риску не проживешь…
И ушла. Ордынцев думал и скучливо морщился… К чему это все? Как было легко и хорошо раньше, когда она с раскрытою душою шла ему навстречу, дышала им, как цветок солнечным
светом. А теперь… Ну, да! В ней нет ничего особенного. Пора бы уж самой понять это и не
требовать от жизни невозможного, а отдать силы на выращивание того, что есть у него…
По ее красивой, величественной улыбке, которая мгновенно исчезала с лица всякий раз, когда она отворачивалась за чем-нибудь от гостей, видно было, что на своем веку она видела много гг. офицеров, что ей теперь не до них, а если она пригласила их к себе в дом и извиняется, то только потому, что этого
требуют ее воспитание и положение в
свете.
— С того
света указывает он тебе на кровь, пролитую за тебя и отечество, на старушку вдову, оставленную без подпоры и утешения, и
требует, чтобы ты даровал жизнь ее сыну и матери отдал кормильца и утешителя. Не только как опекун Последнего Новика, но как человек, обязанный ему спасением своей жизни, умоляю тебя за него: умилосердись, отец отечества! прости его или вели меня казнить вместе с ним.
— Ну, так сделай ты для меня одну вещь. Я высохла, я сделалась черства, болтаясь между скверными мужчинами и глупыми барынями. Мне забыть нужно, Степа, что существуют на
свете мужчины. Меня надо толкнуть туда, где женская любовь обращена на все то, что есть самого святого на
свете! И чтоб сейчас же от меня
потребовали, как бы это сказать… de la résignation [безропотности (фр.).], жертв, чтоб я тратила каждый день все, что у меня только осталось в душе человеческого!..
Мы взбежали по лестнице. Нинка из нас остановилась на верхней ступеньке, а Лелька двумя ступеньками ниже. Смотрели сверху на замерзшую реку в темноте, на мост, как красноглазые трамваи бежали под голубым электрическим
светом. И очень обеим было весело. Вдруг у Нинки сделались наглые глаза (Лелька
требует поправить: «озорные», — ну ладно) — сделались озорные глаза, и она говорит...